Говорят, можно и зайца научить курить. Зайца — не знаю, но с аквариумной рыбкой ничего не выйдет точно. Между тем на новой зимней сессии школы Audi quattro я как раз ощущал себя гуппи, которую хотят научить чему-то такому же противоестественному, как курение. Тщедушный полупрозрачный гуппик должен сесть за руль полноприводного автомобиля на трёхмиллиметровых шипах, выехать на лёд и заставить машину постоянно скользить в заносе. Если это не рыба об лёд, то что? Скромный водительский стаж, чисто городской водительский опыт, отсутствие любых спортивных наклонностей, фобии, страхи, семья, дети... Всё моё естество горячо шептало в ухо — беги! Но бежать было поздно. Рыбка обречённо вздохнула и снова посмотрела на единичку, зеркально приклеенную в углу лобового стекла. Я — номер один.

Программа, которую компания Audi ежегодно проводит в Карелии с середины января по конец марта, именуется «Четыре дня с quattro». Начало ей было положено в 2004 году, и с тех пор в гостях у полного привода Audi побывали порядка трёх тысяч человек. Естественно, в их числе были журналисты, которые в бесчисленных статьях описали происходившее с ними, и я, готовясь к поездке, конечно же, проштудировал эти истории. К сожалению, по прочитанным текстам мне так и не удалось разобраться, чем многодневное сосуществование с quattro грозит новичку — никто из коллег не захотел показаться перед читателем салагой. На этот счёт я провёл аналогию с запущенным в космос сверчком: он перестаёт быть насекомым, потому что сразу становится космонавтом. Увы, у меня так не получится, поэтому рассказ будет как есть — от лица понурого новобранца.

Базой куатровцев в Карелии уже седьмой год служит отель «Калевала» в 35 километрах от Петрозаводска. Мы добирались до него с пересадкой: сначала ехали 3 часа 45 минут из Москвы до Питера на скоростном поезде «Сапсан», потом шесть часов пилили на автобусе. На обратном пути был тот же утомительный автобусный проброс, а в конце вместо «Сапсана» полуторачасовой перелёт из «Пулково» в «Шереметьево». Альтернатива всему этому — поезд или самолёт Москва — Петрозаводск за 6–7 тысяч рублей, дальше на чём попало.

Оказывается, в названии «Четыре дня с quattro» кроется казус. Путь на базу в деревню Косалма совсем не близкий, и фактически весь первый день проходит без quattro: в автобусе, поезде или самолёте. По программе вы приезжаете к пяти вечера, надеваете комбинезон, шлем и идёте кататься по льду на картинге — это ещё не quattro, но нелишний эпиграф. Не пропустите! После этого наконец-то появляется полный привод Audi. Правда, только на словах: о нём расскажут в теоретической части курса перед ужином. Стало быть, остаются «Три дня с quattro»? Ан нет. Вторая половина четвёртого дня, соответственно, уходит на обратный путь. Таким образом, чистого времени — два с половиной дня... Но поспешу успокоить — дней на выходе всё-таки четыре, даже пять. И это далеко не единственный парадокс школы водительского мастерства quattro.

Кем бы ты ни прибыл в Карелию — гуппиком, гонщиком или триальщиком, — домой ты уедешь другим существом, которое отличается от всех прочих как минимум двумя вещами: незабываемыми впечатлениями от пережитого и непередаваемым удовольствием от нажитого. Ну и твёрдым намерением вернуться на карельский лёд при первой возможности. Кстати... вернуться хочется уже в первый день занятий... Я говорю о желании поскорее вернуться домой! Забыть пережитое действительно невозможно. Цепь событий восстанавливается очень легко и смотрится как неторопливый фильм. Первый, он же второй день с quattro. Восемь тридцать утра. Небо белее снега. Кристально чистые, полностью заправленные автомобили выстроены ровненькой линией, прогреваются и еле слышно урчат. Дымок из выхлопных труб напоминает пар горячего кофе или чая. Видеть полную боеготовность машин приятно и тревожно, потому что сам ты готов в куда меньшей степени. Это исключительное по своей природе переживание — тебе хорошо и плохо одновременно. Запишем ещё один курьёз в копилку карельских курсов Audi.

«Четыре дня с quattro» в 2004 и 2005 годах прошли на седанах Audi A6. В 2006-м «ролевой моделью» была «а-четвёртая», кроме того, проводилось мероприятие Audi Q7 Challenge. В 2007 году занятия пролетели на Audi A4, также состоялся турнир Audi allroad Challenge — ездили, естественно, на универсале Audi A6 allroad. В 2008-м организаторы вернулись к седанам Audi A6 и провели ещё один Audi allroad Challenge. Карелия-2009 явилась бенефисом модели Audi A3, в 2010 году бал правил хэтчбек Audi A5 Sportback, а в 2012-м , вполне возможно, во главе угла окажется тот же автомобиль, что и в нынешнем году, — Audi A4.

Ко мне подсаживается незнакомый, огромный и спокойный Лёша. Теперь он тоже номер один, это наше с ним имя на все дни с quattro. К машинам бодро выходит шеф школы Евгений Васин, с прищуром оглядывает экипажи. Как и на всех остальных инструкторах, на нём чёрная одежда с четырьмя кольцами и меховая шапка из вывернутого наизнанку карельского животного.

Незадолго до нас в школе занимались сотрудники Федеральной службы охраны и оставили после себя очень положительное впечатление. «Умеют люди ездить», — улыбается Васин и тут же приводит другой пример, негативный. Однажды на курсы прибыла группа каких-то не совсем адекватных клиентов, которые с первых секунд кинулись гонять на жутких скоростях, сметая всё на своём пути. Поскольку на замечания инструкторов дикий коллектив не реагировал, пришлось остановить заезды и дать группе возможность 15 минут «подышать». Васин говорит, это помогло.

Васин мне откровенно не нравится. Я занимался у него летом в подмосковном лагере Audi и быстро невзлюбил его: нервный, кричит в рацию, ставит непонятные задачи, а уникальные методики его — типичный набор змеек. И вообще такая комфортная марка, как Audi, несовместима с таким вот... Забегая вперёд, скажу, что по прошествии всех дней с quattro я был готов кинуться Евгению Васину в ноги или броситься на шею, как к воину-освободителю или отцу. В итоге, правда, меня хватило лишь на рукопожатие и путаный набор слов благодарности. Более заискивающей улыбки я на себе отродясь не видел. За Васина отныне загрызу любого, кто младше меня и слабее.

Будучи ребёнком, я сильно сомневался, что смогу сесть за руль и стать полноценным водителем. Наилучшая возможность езды на автомобиле, которую я для себя теоретически допускал, являла собой чистое поле, чтобы вокруг ни карельской берёзки, ни души, и неприхотливую, очень прочную машину. И в Карелии меня здорово утешала мысль, что школа Audi спроецировала мою безопасную ситуацию — тренировки проходят на бескрайних просторах, на дороги общего пользования ученики не выезжают, не считая трёхсот метров езды колонной от базы туда и обратно, а седан A4, по-моему, довольно-таки прочен.

Если вдуматься, именно замёрзшее озеро, а не чистое поле идеально подходит для автомобильных тренировок. Только тут, на льду, можно скользить, не сжигая резину и не теряя шипы. Только здесь, среди одних лишь сугробов, можно наглеть, не боясь разбить машину, сбить дерево, дом или сына. Безопасность близка к абсолютной — за всё время занятий в Карелии ни одного несчастного случая в школе Audi не зафиксировано. Самый мрачный сценарий — столкновение автомобилей — был бездарно экранизирован в прошлом году, когда по недосмотру инструкторов «а-пятый» спортбек приложился мордой куда-то в область средней стойки другого. Но скорость была невелика, и всё обошлось без последствий.

В первый выезд инструкторы посоветовали нам не ставить машины слишком плотно друг к другу — дескать, лёд может не выдержать. Прозвучало драматически, даже очень. Но так как в дальнейшем к этой теме никто не возвращался и автомобили мы ставили как придётся, ясно, что рекомендация была произнесена для красного словца. Толщина льда на озере, по словам Васина, составляет от 50 сантиметров и выше. Более чем достаточно.

Водоём, на котором происходит ледовое побоище, называется Кончезеро (или Кончозеро). Мороз тут лупит на пару с порывистым ветром, и кажется, что ты «конч», не успев «нач». Васину со товарищи холод нипочём. Они начинают, как всегда, с правильной посадки, настройки рулевой колонки и тому подобного. К чести инструкторского штаба, постигать азы на морозе приходится недолго — вводную по этим вопросам дают накануне вечером в отапливаемом помещении. А все необходимые уличные брифинги куатровцы укладывают в 2–4 минуты. Каждое краткое «проветривание» заставляет тебя трястись всем телом, и даже после посадки в машину ледяная ртуть ещё некоторое время струится по рукавам, а лицо горит запрещающим сигналом светофора.

Выживание самих наставников школы, беспрерывно стоящих на морозе в течение четырёх часов, — феномен, не имеющий правдоподобного объяснения. Воспользовавшись тем, что любого инструктора можно назвать Алексом (они сплошь Алексеи и Александры), я спросил первого попавшегося из них о секрете морозоустойчивости. Ответ был крайне незатейлив: «Я когда чувствую, что замерзаю, — бегу. То есть вижу — конус упал. Говорю: ребят, я поставлю. И побежал. Так и греемся. Да и это разве холодно? В Красноярске однажды минус 35 было, и ничего».

Инструкторы работают в Карелии посменно — проведут 3–4 группы и возвращаются в Москву. Если бы каждого из них можно было одномоментно научить английскому языку, школа quattro смогла бы принимать иностранцев. Спрос из-за рубежа есть, и ощутимый. Однако в Audi затею с языками посчитали утопией и сосредоточились на российских клиентах. Утверждают, этого хватает с головой.

Занятия по уникальной методике Евгения Васина начинаются со змеек. Огромная, полностью очищенная от снега ледяная площадь — это полигон активной управляемости. Упражнения размечены конусами, которые во время выполнения заданий летят во все стороны и путешествуют под днищами автомобилей сотни метров. Проблем всего две — либо ты едешь слишком далеко от конусов, почти что по соседнему Укшозеру, либо чересчур близко, а значит, прямо по ним.

Рация шумит знакомыми вроде бы выражениями: «точка входа в поворот», «точка выхода», «вершина поворота», «сброс газа — манёвр — газ». Смысл этих слов отчего-то не доходит и с реальной обстановкой не вяжется. Будто бы и не рация голосит, а FM-радио отстранённо вещает о чужом и далёком. Это у них, где-то там, сносы и заносы осей. У меня здесь ситуация другая — сбитые конусы, вывернутый до упора руль и хаотичные нажатия на педали. Руки делают своё, ноги тоже. Жаль, нельзя просто катиться — ругают. «Все молодцы», — и хвалят скопом ни за что.

Как бы ты ни разоделся, тебя всё равно будет бросать то в жар, то в холод. В машине плюс двадцать, на улице столько же, только минус. Сильно закутаешься — запаришься в салоне, особенно при интенсивном рулении, чересчур разденешься — задубеешь на улице. В результате находится сомнительный компромисс и климатический контраст тонизирует донельзя.

Те или иные нарекания инструкторов получают все экипажи без исключения. Вначале всех стригут под одну гребёнку, невзирая на прошлые заслуги. В дальнейшем гребёнки варьируются — кое-кого поощряют заметно чаще, и до добра это не доводит. Вслед за похвалой, как правило, случается грубая ошибка. Возьмём моего огромного напарника. Лёша профессионально рос на глазах — только благодаря его успехам экипаж № 1 сохранял приемлемое в сумме лицо. Но едва услышав «отлично, первый номер!», мой товарищ вдруг принимался рихтовать нашей машиной бруствер. И кстати, в такие моменты к переднему пассажиру приходит истинное, наивысшее понимание термина «неизбежность». Ты просто сидишь и обречённо смотришь в окно, как на тебя стремительно надвигается цунами — и боковой удар, буф!

И всё равно Лёша молоток, поскольку у меня дела были швах. Если ты деморализован, то, как все неофиты, начинаешь упиваться сокрушительным поражением, выходить на старт столь подавленным, что кажется, иные идут на казнь с большим воодушевлением. Само собой, результаты гуппика от самобичевания лучше не становятся. Выход из этой ситуации один — поднапрячься, поднатужиться, крякнуть и сломать себя через колено. Худшую половину выкинуть, с оставшейся жить.

Бывает, видимость ухудшается настолько, что одного лишь ближнего света недостаточно, и тогда всем приказывают ездить с аварийкой и вдвое увеличивают интервалы между машинами.

Очередной quattro-казус. Шеф-инструктор не устаёт повторять, что его принцип — «от простого к сложному». Тем не менее «простое», которому посвящены первые занятия, даётся намного сложнее. Говорю не только за себя — за многих. И Васин, и его ангелы Алексы признают, что неоднократно были свидетелями преображения, когда пилот, проваливший в первый день всё на свете, на второй день ехал с каждым разом всё увереннее и становился нормальным человеком.

Но у нас тут всё ещё первый день. То есть второй день с quattro, а по сути первый. Я плохо соображаю, мы ездим, кажется, по коротким коридорам из конусов. Есть все подсказки — где войти в поворот и выйти, когда начать тормозить, когда отпускать педаль и поворачивать руль. Автомобиль под моим управлением уже скользит, только это не управляемый занос, а инерция и балаган. Сердцем и душой понимаю — исполнить ни черта не могу. Даром со мною мучился самый искусный маг... Во время обеда не могу выдавить из себя ни слова, традиционную карельскую пищу в себя затолкать тоже не могу. И я не один такой, опустошённый с остекленевшим взглядом.

Корма автомобиля за 10 минут покрывается толстой белой коркой. В определённый момент снег залепляет задние фонари, и инструкторы очищают их руками перед выпуском машин на трассу.

Привод quattro в прошлом году отметил 30-летие, мне летом стукнет 37, то есть я старше него на шесть лет! Даже по одному лишь старшинству я должен его одолеть. Но пока придётся признать превосходство высоких технологий. У меня снова не получилось, я расстроился, и на этот раз — ужасно. А если задуматься, что не получилось-то? Проехать в беспрерывном скольжении всё это огромное замёрзшее Кончезеро? Только и всего? Погодите-ка, Васин ведь с самого начала сказал, что задание выглядит немыслимым. Невыполнимым оно и оказалось.

Морозостойкие Алексы выстроили змейку с глубокими заходами, на которой автомобиль нужно подхватить из левого заноса и отправить в правый, используя некий «хлыст». Главная проблема — я не должен поворачивать руль в сторону заноса, стабилизируя машину. Это невозможно, потому что идёт вразрез с инстинктами и рефлексами! Руль в сторону заноса — это... это святое... А Васин только и говорит: «Забудьте, чему вас до этого учили». С такого чудовищного открытия начался второй день с quattro, наступивший сразу после обеда.

Конусы разлетаются со страшной силой, и инструкторы строго интересуются, чего это мы устроили тут Сталинград. Разошёлся вовсю и Евгений Васин, которого я поначалу едва нашёл в эфире, — до того спокойным и молодым голосом он раздавал указания. Сейчас шеф школы quattro гремел в рации как авиадиспетчер, тщетно пытающийся заставить пилотов падающего Ту-154 набрать высоту: «Первый номер! Уже манёвр! Уже манёвр! Держим руль! Держим! Держим! Держим! Держим! А теперь газ! Газ! Газ! Газ! Газ! Газ! Газ! Газ!» Мы настолько изумлены его напором, что начинаем неестественно хохотать.

Мастер-класс Евгения Васина несомненно впечатляет, но не так сильно, как его же хулиганские заезды по просьбам фотографов и видеооператоров.

Наша колонна прощается с ледяной площадью и оранжевыми конусами — сюда мы больше не вернёмся. Мой напарник Лёша радуется перемене мест и признаётся, что среди конусов ему ездить ну чисто психологически тяжело. Дальнейшие занятия проходят на прокопанных в снегу закрученных трассах, где поворот — это настоящий поворот, а не яркий пластмассовый предмет. Соответственно, резко подрастает цена ошибки, и к нашей прежде однородной колонне автомобилей Audi присоединяется брутальное изделие марки Mitsubishi.

Пикап Mitsubishi L200 с лебёдкой — скорая помощь для тех, кто, как выражается Евгений Васин, «повис на сугробе». Вылететь с трассы хоть единожды пришлось каждому экипажу. Включаешь нейтральную передачу и ждёшь техничку. Формального наказания за улёт не существует, но ты должен отдавать себе отчёт — из-за твоей неосторожности на трассе мгновенно прекращается всё движение и два десятка человек терпят, пока L200 тебя выдернет. Процедура отнимает до 10 минут, и в это время возникает «чувство сильного смущения, неловкости от сознания предосудительности, неблаговидности поступка» — стыдно становится, короче говоря.

В один прекрасный день все школьные автомобили приведут в полный порядок и выставят на продажу в автосалонах с некоторой скидкой.

В седане Audi A4 сзади места впритык, и я прижимаюсь на своём переднем пассажирском вплотную к бардачку, чтобы сзади поместился мой огромный напарник. За руль сел инструктор Александр и стал показывать мастер-класс — скрести автомобилем маленькую овальную трассу. В поворотах он прижимался передним бампером к сугробу и заставлял машину ехать в скольжении боком. Жёстко, властно, сразу видно — профессиональный гонщик. Нет в его действиях ничего общего с тем, как девушки проводят помадой по губам — это будет моя, пораженческая модель поведения. Уступая место за рулём, наставник неожиданно поинтересовался, есть ли у нас вопросы. Мы пожали плечами, хотя один серьёзный вопрос у меня был — «А можно я не буду выполнять это упражнение?».

Прижиматься к сугробу внутри овала означает оставаться во внутренней части поворота, и это правильно. Отъезжать в повороте к внешнему краю трассы, то есть наружу, не следует. Увы, по наружной стороне мы преимущественно и скользили. Понимание ошибки пришло после того, как зелёная зажигалка BIC проехала вокруг пепельницы и поставивший на стол бокал пива Алекс ответил: «Нет, машина не поедет в сугроб, если при повёрнутом руле грамотно работать газом». В этот момент в бар вошёл другой экипаж, схватил зажигалку, поехал ею вокруг пепельницы и спросил, действительно ли автомобиль не нырнёт на повороте в сугроб. Александр терпеливо повторил ответ.

Нет, ну правда, невозможно сразу поверить, что машина не отправится туда, куда ты повернул руль, да ещё и поддал газу. Парадоксы, рефлексы, инстинкты... Кстати, в Карелии обратиться к инструктору за разъяснением в неформальной обстановке — обычное дело, и очень полезное. Впрочем, не для всех. Например, ребята, у которых оставались силы и не было вопросов, вместо бара отправились играть в русский хоккей, с мячом и в валенках. Звали и меня, пришлось сказать, что я трус и не играю.

На импровизированном чемпионате по русскому хоккею сошлись две команды по пять бойцов в жёлтых и оранжевых жилетах. «Гаишники» продули «дворникам» с разгромным счётом и угрюмо пообещали отыграться на дорогах.

Утром третьего дня с quattro мы с напарником, как обычно, убедились, что оба требования к тренировочному автомобилю выполнены: он переведён в режим Dynamic, система стабилизации отключена. После был кратко обсуждён возникший над Кончезеро гигантский светящийся шар. Лёша заявил, что солнце — это прекрасно. Я спросил, любит ли он ездить с опущенными противосолнечными козырьками. Несмотря на нелюбовь, от слепящих лучей мы закрывались до самого вечера.

Кстати сказать, на нашей машине выключать ESP не было никакой необходимости — у нас вообще не работала ABS. Такой «опцией» кроме нас мог похвастать только экипаж № 6, и мы с ними немного гордились «честностью» своих машин. Впрочем, это стоило некоторых усилий — если ты не имитируешь работу ABS, нажимая на педаль тормоза прерывисто, колёса твоего автомобиля при замедлении перестают крутиться, превращаются в полозья, и ты уезжаешь на санках Audi A4 в сугроб на свидание с вечно опаздывающим японским пикапом Mitsubishi L200.

Занятия идут по четыре часа, поэтому пару слов о музыке в машине. На льду Кончезера уверенно принимаются две-три петрозаводские FM-радиостанции, в том числе местное «Наше Радио». В качестве альтернативы можно зарядить музон с выданной тебе организаторами SD-карты. Там три странных сборника.

Карельское светило огромное, с неровными расплывчатыми краями, и когда на уличном брифинге Евгений Васин чертит на доске кривой круг, кажется, что он рисует портрет Солнца. Сегодня у нас два «круглых» упражнения. Друг от друга они, однако, отличаются сильно. В первом задании нужно гонять автомобиль, как часовую стрелку по циферблату, удерживая его в постоянном боковом скольжении. Во втором упражнении надо влететь на круг сбоку из въездного коридора, сменить направление заноса, проехать поворот по внутренней части, перед выходом с круга развернуть и стабилизировать машину, ровненько выехать по выездному коридору. Примерно так забирают друзей, ограбивших банк. «Ну что, готовы?» — «Более-менее...» — «Что это значит?» — «Лёша вот более, а я менее...»

После знакомства с условиями в голове запульсировало слово «автородео». Нахлынули детские воспоминания, как мы с мамой и братьями на стадионе смотрели трюки советских каскадёров на автомобилях. Они водили «Москвич» на двух колёсах, а теперь нам в Карелии, судя по всему, придётся поездить и на одном колесе. Третьим упражнением, видимо, будут прыжки с трамплина через горящий обруч... И знаете что? А пусть. Если невыполнимые задания следуют одно за другим, ты перестаёшь удивляться и переживать. Самое время смириться с участью — будь что будет...

Строже всего соблюдаются четыре условия: ты должен быть трезв, пристёгнут, выполнять команды инструкторов и не пользоваться во время занятий мобильником (телефон разрешён, если машина стоит в зоне безопасности).

Рации в машинах, по идее, работают в одностороннем режиме, хотя при большом желании ответить инструктору можно. И я созрел. Дело в том, что следящий за моим «стрелочным» скольжением по кругу Алекс заявил, будто у меня получается, причём лучше и лучше. Разумеется, после неожиданно добрых слов я на заблокированных колёсах вошёл на полкузова в бруствер. К счастью, своим улётом я не задержал весь пелотон — участников уже разбили на группы, да так, что в своём дивизионе мы с Лёшей были одни! Индивидуальная сессия! Напарник рад, и я рад. Мы нарезаем круги, азартно нарезаем. «Слушай, ну ты ведь вкатался, реально вкатался», — это уже мне коллега говорит. Я и сам, признаться... улыбаюсь...

Единственно верное и незаменимое слово — «вкатился». Окончательно я осознал это, выехав на непростую трассу, состоящую из всех тех элементов, которые мы до этого проходили по отдельности. Понимание буквально снисходит, освещает. Это касается и «динамического хлыста», и поворота руля на небольшие, но достаточные углы, и быстрой работы баранкой с необходимыми точными подруливаниями, и выделения времени, чтобы автомобиль принял твой манёвр... Вся чуждая автоспортивная терминология, казавшаяся неподходящей для описания чего бы то ни было, вдруг пропитывает тебя, становится родной речью. Я пишу «вдобавок к заносу задней оси под газом происходит снос передней» и ясно себе это представляю — знаю, как это сделать на практике.

Скорости во время занятий колеблются в диапазоне 30–70 км/ч. Самоуверенные ученики доезжают и до сотни, но лишь единицам после этого не требуется помощь технички.

Настроение экипажа превосходное. Мы едем и смеёмся над звуковым безобразием в салоне. В рации сели батарейки, она пищит на все лады за компанию с ещё какими-то заглючившими датчиками. Регулярные прыжки по сугробам доконали автомобильную электронику: дисплей показывает, что у нас нет ни капли топлива, зато имеется целый букет неисправностей. Под писк и смех я на долю секунды отвлекаюсь, руль дёргается, машина спрыгивает влево, цепляет передком тонну снега, тот заваливает всё лобовое стекло, за миг темноты мы перелетаем трассу и врезаемся в сугробище справа... Типичное ДТП, мордой в снег. К счастью, рекордов по числу вылетов мы не устанавливали, да и коллеги в массе своей были благоразумны. Но из-за подобных глупостей, дурацких ошибок и шалостей отпечатками днища Audi A4 можно было любоваться почти во всех сложных поворотах.

Защитные накладки на передние бамперы куатровцы заказывают в Тольятти. Задние бампера при этом остаются как есть и на некоторых автомобилях держатся уже очень нестабильно.

Мы делаем, и мы ошибаемся. Прогресс не исключает системных сбоев, но он чувствуется. Ущипнув себя, не перестаёшь удивляться переменам. В отличие от лирического героя песни «Машины времени» ты отчётливо представляешь, что несёт тебе новый поворот и как, по какой траектории его проходить. Ты заглядываешь за него и видишь, стандартный он или длинный, быть тебе внутри или остаться снаружи. То ли сделать заход и проскользить, прижавшись к вершине, то ли пройти в скольжении всю дугу. То ли оттормозиться по максимуму и выползти из шпильки медленно, но самому, без L200.

Если от полигона активной управляемости ещё можно минут за пять дойти до покосившегося деревянного сортира, то вблизи других трасс ничего подобного нет.

При познании методом вкатывания, насколько я прочувствовал, работает комплекс всех систем человека, а не разум и конечности по очереди или по отдельности. Уровень тут скорее подсознательный. Безусловно, достигнутое понимание — неидеально. Припев песни «Властелин колец» группы «Жуки» горланить ой как рано. Грубых ошибок предостаточно, фронт работ огромен, однако некие базовые принципы, без которых ты непонятно как жил, отныне и навсегда с тобой. Самое время рассказать, что этот опыт даёт в повседневной жизни.

Вечером предпоследнего дня с quattro я включил iPad, запустил игру Need for Speed и, пользуясь освоенными навыками, с ходу проехал на две звезды из трёх самую свою затычную гонку. Если говорить не о виртуальной реальности, то я даже во двор стал заезжать иначе. В каждом повороте стали автоматически определяться вершина, если она есть, выстраиваться траектории. Стало интересно смотреть гонки по телевизору, потому что понятно, кто и что делает, насколько успешно. А сколько всего, должно быть, осталось на том самом подсознательном уровне...

Как прокладывают трассы? Можно подумать, что команда Васина летает на вертолёте, чертит дорожки на компьютере, а потом расчищает посредством тракторов, оборудованных GPS. Ничего подобного. Озеро — почти живая субстанция: кое-где (не угадаешь) проступает вода и ездить там нельзя. Каждый год всё по-другому. Евгений рассказывает, что рисунок трассы обычно намечается по наитию на автомобиле, если глубина снега позволяет, а иногда приходится протаптывать повороты пешком. Вся снегоуборочная техника школы при этом — пикап с ножом да мини-погрузчик Bobcat.

«Четыре дня с quattro» завершились двумя увлекательными событиями. Первым была телеметрия — нововведение нынешнего года. Каждый участник, сделав по специальной трассе четыре тренировочных круга, проезжал её в зачёт — во время заезда велась видеозапись из салона через лобовое стекло, считывались данные со спидометра, тахометра и акселератора. Эти видеоролики вместе с подробной фотолетописью пилоты увезли домой на SD-картах. Мой тягучий ролик жена забраковала.

Второе событие — традиционное соревнование — пришлось на заключительный день. По результатам квалификационных заездов инструкторы определили восьмерых сильнейших, которые на неприятной, узкой и вихляющей трассе сразились на выбывание. И надо же, мой огромный товарищ Лёша, начинавший, напомню, не блестяще, в итоге выступил великолепно и завоевал третье место! Я проехал аккуратно, без риска и вполне ожидаемо не попал в восьмёрку полуфиналистов. Однако и самым последним не стал — 12-й из 15-ти возможных. Гуппи объехал сомика, данио и скалярию. Добравшись до дома, я рухнул без сил на двадцать часов, а едва придя в себя, принялся думать, анализировать, и сейчас... Сейчас можно уверенно констатировать свершившийся факт: аквариумная рыбка попросила закурить у зайца, они на пару сладко затянулись и выпустили дым, который теперь любой новобранец должен распознать как недвусмысленный сигнал — четыре дымных колечка.

За кадром