В Гаагу нас пригласили люди из General Motors, чтобы познакомить с турбомотором для семейства Chevrolet Cruze. Среди прочего в программе числился визит в автомобильный музей, на который организаторы отвели целых два с половиной часа. Терять столько времени было жалко. Что ещё за Louwman Museum? Ну, собрал старик Лауман какую-то коллекцию ретромашин. Ну, минут сорок от силы ей выделить можно. Потом надо брать руки в ноги и искать Гаагский суд! Город славится своим трибуналом, а не собранием автомобилей, верно?.. Врагу не пожелаешь так ошибиться. Ведь в результате ты оказываешься абсолютно не готовым — ни морально, ни физически, ни технически — к посещению лучшего автомобильного музея в мире. Прошу прощения за неважное качество некоторых снимков и из рук вон плохое видео. Вести съёмку во тьме веков надо уметь...

Наказание за неготовность настигло лишь после осмотра экспозиции. «Константин! Может, кофейку?» — в голосе и глазах организатора, встретившего на выходе, читалась тревога по поводу моего самочувствия. Вид у меня, пожалуй, и впрямь был неважный. Навалилось какое-то опустошение, безразличие. Ноги еле волочились, редакционный Canon на шее потяжелел втрое. Отрицательно качнув головой и прошептав «фэнк ю», я собрался было уйти, но потом развернулся и бессильно рухнул на стул. Думаю, это была настоящая прострация, или ПТСР — стрессовое расстройство после травмы. Как выжил, не знаю. Поскольку невероятнейшая коллекция транспорта, которую начиная с 1934 года (80 лет ровно) собирают два поколения семьи Лауманов, убивает наповал.

Для машин возрастом старше 40 лет Louwman Museum предоставляет на территории бесплатную парковку.

Началось всё беззаботно. Даже не взглянув на билет стоимостью 13,5 евро, женщина за конторкой указала рукой на лифт — мол, осмотр экспонатов начинается со второго этажа. Я вышел из кабины, шагнул в дверной проём, и всё, пропал. Привычный мир вокруг перестал существовать, его сменила бездна, наполненная диковинными видами и тихими звуками. Вот она, старейшая в мире частная коллекция автомобилей, открытая для публики. Настоящая тьма веков!

Музей обладает самым большим на планете собранием автомобилей периода до 1910 года. Древнейший экземпляр — Benz Patent Motor Car, созданный в 1886-м.

Трёхколёсный Benz Patent-Motorwagen, оснащённый одноцилиндровым ДВС объёмом 954 «кубика» и мощностью 0,9 л.с., знаменит не только тем, что стал первым запатентованным автомобилем Карла Бенца. (Немецкий патент № 37 435 был получен 29 января 1886 года.) «Моторваген» прославился ещё и как участник первого междугородного автопробега. В начале августа 1888-го Берта Бенц, жена Карла, якобы втайне от мужа села вместе с двумя сыновьями 14 и 15 лет в такой автомобиль и поехала из Мангейма к матери в родной Пфорцхайм. Путешествие туда и обратно протяжённостью около 200 км (с максималкой 16 км/ч) прошло не без приключений, Берта Бенц таким образом стала первой женщиной за рулём, а аптека, в которой она купила топливо (петролейный эфир), нынче считается первой АЗС.

Louwman Museum приютил более 230 машин, и каждая достойна отдельной статьи. Кстати, не всякую модель можно застать в Гааге: некоторые гастролируют, участвуют в гонках ретрокаров. И, конечно, рассказать обо всех экспонатах в одном тексте невозможно. Как же быть? Был вариант сделать некую выборку, но наверняка получилось бы скучновато. А мне жутко не хотелось превращать материал в занудное перечисление музейных раритетов с указанием годов, «лошадей» и прочего. Музей же не скучный! Он умеет мастерски преподнести, заинтриговать, сбить с ног. Дай бог, чтобы все остальные автомобильные музеи были хоть чуточку такими, как захватывающее собрание Лаумана. Я понял. Нужно рассказать не о том, что там показано, а как это сделано — вот что.

Фото сделано 2 июля 2010 года, в день открытия обновлённого музея. Мужчина справа — нынешний владелец коллекции Эверт Лауман, бизнесмен, импортирующий в Голландию продукцию японского автопрома (Lexus, Toyota, Suzuki). Мадам в шляпе зовут Беатрикс, это тогдашняя королева Нидерландов, нынче, после отречения в 2013 году в пользу сына, — принцесса. Автомобильчик тоже назовём. Его имя Eysink 10/12-HP, это единственный доживший до наших дней продукт голландской марки Eysink (1903–1919).

К автомобилям Эверт Лауман относится не то что с любовью — с безумной страстью. Ведь что больше всего поражает в его музее? Не количество же машин и даже не их ошеломляющее разнообразие. Согласитесь, чтобы собрать под одной крышей энное количество тарантасов с драндулетами и назвать это музеем, много ума не надо — достаточно иметь много денег. У Лаумана абсолютно иной, перфекционистский подход.

Музей-то, строго говоря, не автомобильный. Это слишком узкое определение для заведения Лаумана. Автолюбительский? Уже лучше. Автофанатский, во! Здесь каждый экспонат мастерски вписан в контекст. Иной раз фоном для ретрокара выступают, к примеру, доисторические ворота, благодаря которым объект ярче играет красками. Он погружает тебя в свою эпоху, и ты не в силах сопротивляться — тонешь в чужом времени. Потому что для этого использованы все возможные средства, включая аудио и видео.

Уважение также вызывает незашоренность создателей экспозиций. Они легко уходят от клише и штампов. Вот, например, часть выставки, посвящённая гибридам. Рядом стоят разрезанная Toyota Prius и двоякодвижимый «американец» Woods Dual Power 1917 года выпуска. Модели разделяют восемь десятков лет, но всё-таки они вместе.

Лауманы могли бы подойти к демонстрации экспонатов академически, со строгостью, пафосом, шиканьем седых смотрительниц на посетителей и прочим. Но вместо этого голландская семья использовала мультиподход — такой же всевозможный, как собранные на выставке машины. Одни автомобили взирают с постаментов по-царски. Другие, как, например, послевоенные машинки массового сегмента, буквально свалены в кучу. И это здорово, ты будто бы оказываешься в потоке 1950-1960-х и с улыбкой узнаёшь в нём, скажем, автомобиль, на котором ездил крот из чешского мультфильма Зденека Милера. А кабиненроллеры и подобная им малышня практически стоят на полках, что ярко подчёркивает крошечность этих созданий. У одного из них, пыльного и потрёпанного, на стекле записка: «Знаю, я грязный, но хочу оставаться таким. Пожалуйста, не трогайте меня. Спасибо».

Грязная машина — это ещё цветочки. Ягодка музея — ржавый автомобиль с выбитыми стёклами. Лауманы полагают, что это самая старая Toyota в мире. Седан Toyota AA стал первым серийным автомобилем Тойоты после прототипа A1. Седан выпускался с 1936 по 1943 год общим тиражом 1404 единицы. Найти настоящую AA было для голландцев большой удачей, ведь даже у японцев в музее Тойоты стоит копия. Оригинал в 2008-м отыскался не где-нибудь, а в окрестностях Владивостока, куда машина попала после Второй мировой в качестве трофея. Музей Лаумана выкупил седан у внука первоначального владельца и, поскольку автомобилю больше 50 лет, получил согласие у Минкультуры России на вывоз. Потом машина на поезде прибыла из Владивостока в Москву, а уже оттуда на грузовике отправилась в Гаагу. Доставка раритетной Тойоты до Нидерландов заняла семь месяцев! Да, подобных удивительных историй Louwman Museum может рассказать очень много.

Старейшую Тойоту было решено не реставрировать. В ней теперь нелегко разглядеть седан Chrysler Airflow, чьим видом вдохновлялись японские дизайнеры.

Около разбитого седана стоит письменный стол основателя компании Toyota Киитиро Тоёды. Над столом висит его портрет. Музей чтит память не только машин, но и людей, однако Homo sapiens здесь на третьем или четвёртом плане. В редких случаях — на втором. Так, «за спиной» первого поколения хэтча Volkswagen Beetle висит фотография Гитлера: в окружении нацистов Адольф рассматривает масштабную модель Жука, который был построен по его указанию. Неподалёку на стене — увеличенная обложка журнала Life с изображением фельдмаршала Монтгомери. Рядом возвышается принадлежавший Монти мотоцикл Sunbeam S7. В шаге от байка стоит чёрный лимузин Humber Pullman, за которым видно фото Уинстона Черчилля. Это была его личная машина. Монтгомери водил такую же.

Ещё одна киношная знаменитость в музее — Aston Martin DB5 1964 года, которым Шон Коннери управлял в образе Джеймса Бонда на съёмках фильма Goldfinger. Было изготовлено всего четыре таких специальных Астона, сохранилось три.

Тема автоспорта, конечно же, присутствует во всех залах. Несколько помещений захвачены гоночными машинами полностью. Особое место занимают чемпионы «24 часов Ле-Мана» и участники Формулы-1. Кстати, самый современный автомобиль в Лаумановском музее — как раз формульный болид. Это Toyota TF109, на которой в 2009 году выступали Ярно Трулли, Тимо Глок и Камуи Кобаяши. А одним из самых экстравагантных спорткаров в коллекции голландцев является, пожалуй, шестиколёсный болид March 2-4-0. Экспериментальную машину фирма March Engineering построила в единственном экземпляре в конце 1976 года. Тогда правила F1 в очередной раз изменились и позволили увеличить количество колёс. Первыми довела их число до шести компания Tyrrell: два её болида P34 занимали на Формуле-1 призовые места. У них четыре колеса были спереди, а инженеры фирмы March пересмотрели концепцию и сделали четыре сзади. March 2-4-0 был вполне успешно испытан в Сильверстоуне в начале 1977-го, но в гонках так и не поучаствовал. Оба проекта были вскоре свёрнуты, между тем идея шестиколёсного спорткара жива до сих пор. Tyrrell P34 напоминает о ней, путешествуя по миру. Например, его не раз видели на Фестивале скорости в Гудвуде. March 2-4-0 сидит в Гааге безвылазно.

Лауманы экспонируют шикарные амфибии. Их несколько, главные две. Первая — катер на колёсах, построенный туринским кузовным ателье Coriasco на базе модели Fiat 1100 образца 1953 года. Несмотря на то что диковинный Fiat 1100 Boat-Car Carrozzeria Coriasco наделён всеми атрибутами для плавания, водоплавающим он не является. Его изготовили для рекламы парусной школы. А вот вторая машина — Amphicar немецкого инженера Ганса Триппеля — настоящая амфибия. Заднемоторный Амфикар не был ни хорошей лодкой, ни выдающимся автомобилем, однако мог развивать примерно 100 км/ч на суше, 12 км/ч на воде и в своё время пересёк Ла-Манш. До 1967 года было выпущено около 4000 таких амфибий.

Что такое моя личная машина в сравнении с этими шедеврами? Коробка из-под обуви. На чём я сюда приехал? На мыльнице. В заведении Лаумана забавных уродцев хватает, советских машин вообще нет, и царит неописуемая, невозможная красота, да ещё и в чудовищной концентрации. Глаз сначала радуется, потом восторженно ликует, а затем обессиленный начинает закрываться. Страшная сила красоты на второй час пребывания становится невыносимой. Ахнув в одном зале, охнув в другом, ты устаёшь восхищаться и хочешь, чтобы следующий зал был последним, чтобы пытка прекрасным закончилась. Но переступаешь порог — и божественное великолепие нахлобучивает с удвоенной энергией. В опустошённой голове пульсирует банальное «умели же раньше делать автомобили». Новый порог — новый удар, восхитительная марка Talbot. Из алого мира Alfa Romeo — во вселенную Спайкера. Всё! Не могу больше! Умопомрачительные Роллс-Ройсы, отпустите домой! И тут контрольный выстрел в голову — зал изящнейших бестий Bugatti. Уноси готовенького обратно, в Chevrolet Cruze...

На выходе еле живых посетителей музея подхватывает милое кафе, стилизованное под старый город. Если бы не потолок, можно было бы подумать, что действительно сидишь на мощёной площади в окружении магазинчиков (работающих) и жилых зданий.

Этот эффектный снимок несколько устарел: он сделан до установки перед зданием каменного мужчины за рулём.

В моём сумбурном рассказе не уместилась и половина экспонатов. Чтобы описать всё, нужно отдать этому жизнь. Но если судьба забросит вас в Гаагу, вы знаете, что делать, и, в отличие от меня, подготовлены к визиту в лучший автомобильный музей мира. Штатив не забудьте. А к Гаагскому суду, который трибунал, можно не ходить. Это просто небольшой дворец с башенками, ничего особенного.