Продажи спорткаров Aston Martin малозаметны на фоне миллионного российского рынка и теряются даже в масштабах производственной программы британского завода. Новая модель DB11 сути дела не меняет: на сегодня покупателям передано три машины, а до конца года единственный дилер «Авилон» планирует реализовать 10−12 купе. Вместе с другими двухдверками и лифтбеком Rapide получится около двадцати автомобилей. У нас их покупает и стар и млад — и на последние сбережения, и на лёгкие деньги. «Лишь бы красивее и оригинальнее, чем Ferrari», ― в основном говорят клиенты. Авилоновский салон Ferrari находится в том же здании, что и главный шоу-рум Астона.

В Великобритании всё иначе. Мы начинаем знакомство с фирмой в цехах старого завода в Ньюпорте Пагнелле. Здесь производилось большинство автомобилей Aston Martin с 1955-го по 2007 год, и это старейшая сохранившаяся автомобильная фабрика в Европе. Правда, сейчас в этих зданиях центр Aston Martin Works ― крупнейшее предприятие по реставрации автомобилей в мире. Я бывал в самых разных музейных мастерских, но такого масштаба действительно не встречал: работников тут больше, чем в иные годы серийного производства, а цеха идеальной чистоты и порядка сочетают новейшее оборудование (например, восемь покрасочных камер) со станками 50−60-х.

Бывшее сборочное предприятие в Ньюпорте Пагнелле превращено в гигантский сервисно-реставрационный центр Aston Martin Works, но в этом году производство сюда вернётся. В отдельном «аквариуме» готовятся к сборке реплик модели DB4 GT.

Культ истории ― вот на чём стоит (и выживает!) Aston Martin. Около 90% всех выпущенных за сто лет Астонов живы, а по самым важным моделям вроде «бондовского» DB5 цифра вплотную подбирается к сотне. Машины везут в Ньюпорт Пагнелл со всего мира ― не только на полную реставрацию стоимостью около 400 тысяч фунтов стерлингов, но и на обслуживание или для перепродажи. Шоу-рум заставляет истечь слюной: вот один из семи построенных седанов Lagonda 1974 года, рядом ― открытый DB5 с барселонского автосалона. Ценники ― под миллион фунтов и больше. Плюс годовая заводская гарантия ― хоть на автомобиль двадцатых годов!

Восстановление кузова занимает более 2500 человеко-часов. Кузов с вваренными временными распорками стоит на стапеле, а мастеровые меняют ослабленные части стальных элементов каркаса и алюминиевые наружные панели.

Мастер-модели кузовных панелей сделаны заново, точнее, чем в 60-е. Станки тех времён (на «английском колесе» рабочий прокатывает алюминиевую панель крыла толщиной 1,7 мм) сочетаются с новыми технологиями. Так, алюминий теперь варят электричеством, а не газом.

Полный ребилд требует более 4000 человеко-часов, и за год получается сделать не больше восьми машин. Тем не менее Aston Martin Works начинает новый проект: постройку ретрокаров с нуля. Первенец ― купе DB4 GT с карбюраторной «шестёркой» на 340 л.с. Ради создания цифровой модели обмерили с десяток оригинальных DB4, а многие кузовные панели для новодела штампуются, а не выколачиваются вручную на том самом оборудовании 60-х. Качество обещано на уровне нового DB11, и даже несмотря на невозможность омологации для езды по дорогам общего пользования, все запланированные 25 экземпляров уже проданы. По полтора миллиона фунтов каждый.

«Тираж ограничен... все машины раскуплены до начала производства» ― это неспроста. Фундамент бизнес-плана «Второе столетие Астона», который претворяет в жизнь Энди Палмер, с 2014 года руководящий фирмой, ― найти деньги на развитие, «торгуя именем» с помощью спецпроектов и спецверсий. Например, купе и родстеры Vanquish Zagato / Zagato Volante: сделано по 99 штук, цена ― 500−550 тысяч фунтов. Или среднемоторный гиперкар Valkyrie с аэродинамикой Эдриана Ньюи и удельной мощностью 1 л.с./кг: показан только макет, но предоплата за все 125 дорожных и 25 трековых экземпляров уже внесена. А деньги нужны прежде всего для обновления «массовых» моделей.

Производственно-инженерный комплекс в Гейдоне пущен в 2003 году ― до этого фирма Aston Martin Lagonda ютилась по бывшим фермам и складам. На входе ― коллекция ретромашин и VIP-автосалон, в котором шеф-дизайнер экстерьера Майлс Нюрнбергер нахваливал нам DB11.

Парадный вход на завод в Гейдоне тоже выставлен историческими Астон Мартинами и Лагондами. Однако обстановка в цехах хайтековская: светло, чисто и ― первый такой автозавод на моей памяти ― никаких запахов. Вредное производство вроде склейки алюминиевых кузовных ферм для DB11 изолировано: на него смотрим через окошко. Запоминаются гигантский швейный цех, участок подсборки шасси с массивной трубой «трансакселя» и моторами V12, прибывшими из Кёльна после стопроцентного динотестирования. Никакой суеты ― каждая из двух сборочных линий сдвигается раз в полчаса, за односменный рабочий день выпускается до семнадцати DB11 и до десятка других машин.

Симбиоз ручной и конвейерной сборки чувствуется в организации самого любопытного места любого автозавода ― участка доделки серийных машин. Чем он больше и загруженнее, тем хуже дело. Но десяток свободно организованных постов, на которых устраняются все недочёты сборки, в Гейдоне расположены не после поста финального контроля качества, а до него ― аккурат за ветровой камерой для проверки аэродинамических шумов. А вот ездовые испытания сведены к минимуму: небольшая площадка с неровностями да беговые барабаны. Зато гастарбайтеров не видно. Неужели Aston Martin и впрямь чисто британский продукт?

Сборка автомобиля требует около 200 человеко-часов. На переднем плане ― камера контроля аэродинамических шумов. Я подглядел на информационном стенде: в марте было выявлено около 30 дефектов уплотнителей и других акустически важных кузовных деталей.

Прогресс в качестве налицо. На полигоне в Милбруке я поездил едва ли не на всех выпускаемых моделях, но первым делом отметил кривенькие кузовные зазоры и неровные швы в салоне купе V12 Vantage S, уходящего корнями в 2009 год. Какой контраст с ровным и аккуратным DB11! Даже фирменные «лебединые» двери, открывающиеся при помощи газовых пружин на наклоненной к середине машины оси, у DB11 чётче фиксируются в промежуточных положениях. С радостью отмечаю пропажу приборов с обратным ходом тахометра и микродисплеями, мудрёного механического «ручника» и более современную даймлеровскую медиасистему.

Независимый полигон в Милбруке используют многие производители, но только у Астона здесь есть своё помещение. Машины прежней эпохи ― V12 Vantage S (верхнее фото) и Vanquish S — раскрываются на скоростях, недостижимых на дорогах общего пользования.

Vantage ― это «начальный» Aston Martin, а поскольку новая модель с V-образной «турбовосьмёркой» AMG выйдет до конца года, нам показывают только сумасшедшую версию V12 S. Шестисотсильный V12 ― лебединая песня «атмосферников», удушенная экологами. Брутальные, «механические» ощущения от разгона укрепляет семиступенчатая ручная коробка передач Graziano с немного заедающей при поперечных перемещениях ручкой. Тряская, зажатая во всех режимах адаптивная подвеска разглаживает ход только на скоростях за 120, причём миль в час. С максималкой 328 км/ч это самый быстрый Aston, и лёгкость, с которой я достигаю 260 км/ч, не оставляет в том сомнений.

На излёте жизни лифтбек Rapide послужит основой для первого электрического Астона ― просто потому что в нём удобнее размещать батареи. Может появиться и подключаемый гибрид, но никаких дизелей ― по словам Палмера, этот тип мотора фактически умер.

Большой Vanquish ― флагман купейного ряда. Больше композитов, на треть метра длиннее кузов, но в салоне отличия минимальны: тот же дизайн, те же сенсорные кнопки с виброотдачей и неприятием рук в перчатках. Я ездил на версии S ― те же атмосферные 600 сил ― и больше всего запомнил звук напористого разгона, глубинный, гортанный, будоражащий душу. А ещё ― ощущение расхлябанного, нежёсткого кузова: рулевая колонка тремором встречает каждую кочку, да и обратная связь легковатого, не очень «быстрого» руля больше наполнена ударчиками на неровностях, чем полезной информацией. Тугие тормоза, подруливания на прямой...

Лифтбек Rapide S работал для нас «гоночным такси», но и бог с ним ― шасси явно настроено в том же ключе. Проём задней двери не больше бокового десантного люка у БТР, и, пропихнув себя в «ковш», я едва смог выбраться без посторонней помощи. Восхищаюсь Энди Палмером: будучи далеко не карликом, он использует Rapide как «персоналку». Но всё же настоящий седан должен быть большой и комфортной Лагондой ― поэтому Rapide близок к концу конвейерной жизни, которую закончит в виде электромобиля RapideE.

Клеёное алюминиевое шасси DB11 ляжет и в основу ближайших новинок ― более доступного купе Vantage, кабриолета с традиционным именем Volante и следующего поколения флагмана Vanquish.

На фоне устаревающих «братьев» DB11 особенно хорош. Кузов жёстче всего на 20%, однако на руле теперь не больше вибраций, чем нужно для того, чтобы чувствовать дорогу. В откликах на все органы управления меньше грубости, но больше точности. Диапазон регулировки амортизаторов Bilstein существенно шире, и хотя некоторая дряблость на крупных ямах осталась, за счёт распущенных низких скоростей штоков DB11 едет заметно благороднее и «богаче». Типичному астоновскому покупателю нужно именно это: яркий дизайн, глубокий звук и ощущение дороговизны ― но никак не время круга на Нордшляйфе. И DB11 удовлетворит его целиком и полностью.

Серийный кроссовер DBX будет пятидверным, но стремительный, зализанный силуэт дизайнеры обещают сохранить: «От внедорожника нашему клиенту нужна высокая посадка и чувство защищённости, а не кубометры внутреннего пространства».

Итогом программы «Второе столетие Астона» должны стать семь полностью новых моделей ― пять Астонов (первенец ― DB11) и две четырёх- или пятидверные Лагонды, сменяющие нынешний Rapide. Семилетний жизненный цикл обеспечит неувядающую свежесть модельного ряда. Важнейшая из следующих новинок ― пятидверный кроссовер Aston Martin DBX, ожидаемый через год-полтора. Британцы верят, что для хороших продаж в России не хватает прежде всего полного привода, и не жалеют слов, чтобы описать каким красивым будет DBX, и как ужасно выглядит Bentley Bentayga. Но верят не только в нас ― в Уэльсе оборудуют второй завод на семь тысяч автомобилей в год.

Гиперкар Aston Martin Valkyrie, создаваемый в партнёрстве с командой Red Bull Формулы-1, через два-три года найдёт продолжение в более доступном среднемоторном купе.

Итого ― до 14 тысяч автомобилей Aston Martin и Lagonda ежегодно и планируемый выход на прибыльность уже в следующем году. Разделяя британский взгляд на наш рынок, я всё же не жду прорыва с появлением DBX. Вспоминая реставраторов Aston Martin Works, потёртую кожу DB3, металлические клавиши DB5, брутальный Vantage первого поколения, я прихожу к выводу, что Aston Martin надо прежде всего прочувствовать ― руками, ушами, носом. И сердцем. Но никак не кошельком или холодным расчётом.

За кадром

Из Великобритании обычно возвращаешься с настроением, будто побывал в музее. Архитектура, рестораны, автомобили на парковке старинных отелей, уклад жизни ― всё словно законсервировалось неопределённое время назад. И, конечно, люди. Все, кто рассказывал нам об Астоне и его производствах, заряжали особым духом традиций и уважения.